ностальгия

Jul 26, 2023

«Жаркий город, лето в городе, моя шея становится грязной и песчаной» — The Lovin’ Spoonful, №1 в Billboard Hot 100, август 1966 г.

У каждого подростка есть две ситуации взросления (точнее, три, но я не могу здесь написать ни об одной из них). Первый – научиться водить машину и получить водительские права. С годами проблемы безопасности несколько изменили ситуацию, но для большинства это все еще имеет большое значение.

Второй предполагает поиск и работу на летней работе.

Вы можете спросить почти любого пожилого человека, и его летняя работа во время учебы в старшей школе и колледже полна воспоминаний — хороших, плохих, забавных, и с годами они часто становятся все более ностальгическими. Аптека, ларек с хот-догами, спасатель или стрижка газонов — всем нам приходилось с чего-то начинать.

Эти рабочие места были нашим первым вторжением в трудовой мир, шансом быть независимыми и иметь немного собственных денег. Но из-за того, что мы были такими молодыми и неопытными, они также привели к некоторым забавным ошибкам и урокам, извлеченным на собственном горьком опыте.

E. coli Кто-нибудь?

Я получил свою первую работу в 16 лет, как это делают многие дети, потому что мой отец кое-кого знал. Папа был продавцом бумажной продукции, и одним из его лучших клиентов был Джон Кастронова, владелец ресторана Red Top.

Один запоминающийся заказ, который мне запомнился, - это когда два парня, которые, очевидно, только что пришли после долгого пребывания в баре, заказали «Сэндвичи-каннибалы». Я никогда об этом не слышал, но гриль-менеджер слышал.

Они хотели, чтобы гамбургеры постояли на гриле секунд 30, а затем положили в рулет с луком. Итак, по сути, они ели сырую говядину. Это было настолько отвратительно, насколько вы можете себе представить, и я не думаю, что FDA одобрило бы это.

Я работал всего около 16 часов в неделю, но восемь из них приходилось на субботу вечером, с 18:00 до 14:00 воскресенья.

Я жил на другом конце города, поэтому, когда мы выходили, один из парней постарше подвозил меня до Ист-Мэйн, а остаток пути до нашего дома на Норт-Спрус я шел пешком. Затем в 3 часа ночи я проводил около 30 минут под горячим душем, чтобы смыть с себя жир.

Я был очень рад закончить эту работу в конце лета и вернуться в Нотр-Дам на выпускной год обучения в средней школе.

Заводские нарушения

Между выпускным годом и первым годом обучения в колледже мне было трудно найти работу. У меня была пара друзей, которые работали на фабрике рубашек «Мелтон» на Либерти-стрит, и они смогли выделить мне несколько часов, когда требовалась дополнительная помощь.

Владельца/менеджера звали Эйб, и у него был сильный нью-йоркский акцент. Он не был терпеливым парнем и кричал во всю глотку: «Дэйв, где рубашки?»

В конце дня в доменной печи я, в отличие от предыдущего лета в ларьке с хот-догами, стоял 30 минут под прохладным душем.

Видимо, я не усвоил урок о фабриках.

Следующим летом между первокурсником и вторым курсом мы с моим другом Джимом устроились на работу в компанию в Индустриальном центре на Харвестер-авеню. Это называлось Ritz-Craft, и они строили мобильные дома.

Это должно было стать для меня предзнаменованием, поскольку я проработал «плотником» всего несколько недель. Я не был тем, кого можно назвать опытным мастером, и постоянно делал ошибки, пока, наконец, бригадиру не пришлось меня отпустить. «Все большие пальцы» — это мягкий способ описать меня.

Но из сковороды в огонь я пошел следующим. Мне все еще нужны были деньги, поэтому я перешел в другую компанию, производившую оборудование для бильярдных столов. Это было на бывшем заводе Massey-Harris, который когда-то производил тракторы и другую сельскохозяйственную технику.

Моя работа заключалась в том, чтобы управлять машиной, которая измельчала неправильно отлитые бильярдные шары и другие детали стола, чтобы пластик можно было использовать повторно. Эта машина звучала так, будто самолет Боинг 747 взлетал и кто-то бросал камни в двигатели.

Я помню, что мы начинали в 8 утра, а в 10 у нас был 15-минутный перерыв. Я начинал и думал про себя: «Наверное, уже почти перерыв». Я смотрел на часы, и было 8:15. Это были очень долгие дни, и ни один ребенок не был так счастлив вернуться в школу, как я в тот год.